Кинетическая система-носитель языковой информации

Alexander Belousov

Александр Белоусов в Интернете

Александр Белоусов. Введение в дифференциалогию (комментарии)

Содержание

Начало обзора . . .
Обзор сайтов: Содержание . . .
Введение в дифференциалогию . . .
Александр Белоусов: Избранные статьи . . .
Отзывы о творчестве Александра Белоусова . . .
Избранные места из переписки с друзьями . . .
Картинная галерея . . .
Каталог ссылок . . .
Карта сайта . . .
Информация о сайте . . .
Гостевая книга . . .
Обратная связь . . .

English version . . .

Поиск по сайту:

Дружественные сайты

Святые источники Дивеева...

 

Рекомендую в Google +

 

Александр Белоусов

Кинетическая система-носитель языковой информации

 

Очередная проблема языкознания заключена в следующем.

В те далёкие времена, когда автор настоящих комментариев обучался в институте, студенты, постигавшие фонетику, при характеристике звуков речи довольно часто путали так называемую акустическую терминологию с артикуляционной. Например, будущие филологи при анализе соответствующей «минимальной пары» один член оппозиции именовали твёрдым согласным (акустическая терминология), а другой – палатализованным (артикуляционная терминология).

Преподаватели вуза в самом факте подобной путаницы не видели абсолютно никакой концептуальной проблемы. По их мнению, главная проблема при этом заключалась в недостаточном качестве усвоенных студентами знаний... А потому вопрос решался предельно просто: во-первых, он сопровождался необходимым разъяснением, во-вторых, – ссылкой на соответствующее учебное пособие, например, на это:
М.В. Панов: «Зачем нужны две классификации? У каждой есть свои области применения. Например, обучать русскому произношению иностранцев можно с помощью артикуляционных наставлений, советов, поправок («Сильнее округляйте губы»), акустическая классификация здесь не годится (неэффективен совет: «Усильте вторую форманту»). Преобразовать устную речь в серию машинных команд — дело акустической классификации. Обе классификации нужны для научного познания фонетической системы, ее законов» /7, 58/.

Однако в данном вопросе мы вынуждены встать на сторону некомпетентных студентов!!! Дело в том, что если мы имеем дело с одним «объектом исследования» (в нашем случае со звуком речи), то не имеет абсолютно никакого значения та терминология, которая используется в теоретическом описании («хоть горшком назовите, только в печь не ставьте...») Если же при этом терминология имеет принципиальнейшее значение, то это всего-навсего означает, что мы имеем дело вовсе не с одним объектом исследования, а с разными – с принципиально разными (как и сама терминология) объектами... Из последнего положения логично вытекает вопрос: если в одном случае объектом исследования является звук речи (акустическая терминология), то чем же будет являться этот другой – принципиально отличный от звука объект, описание которого происходит при помощи артикуляционных терминов???

Современная наука очень своеобразно расправляется с проблемой двух классификаций: она принципиально разные явления буквально сваливает в одну кучу. А в основании этой кучи лежит абсурдное утверждение, что принципиально разные процессы: механические колебания окружающей среды и субъективное восприятие этих колебаний именуется одним и тем же термином: звук!!!

Напомним, что И.П. Голямина ещё в «Большой советской энциклопедии» писала: «Звук в широком смысле – колебательное движение частиц упругой среды, распространяющееся в виде волн в газообразной, жидкой или твёрдой средах (см. также Упругие волны) в узком смысле – явление, субъективно воспринимаемое специальным органом чувств человека и животных» /5/.

Языкознание же и в Выборе абсурда, и в Вездесущности абсурда, и в Невырубаемости абсурда, и в Приумножении абсурда /1/ пошло гораздо дальше того...

Если трезво (незомбированно) взглянуть на так называемую артикуляционную терминологию (классификацию), которая характеризует так называемые звуки речи, то невооружённым глазом видно, что она совершенно никакого отношения к звуку не имеет!!! Например, подъём языка или округление губ (М.В. Панов: «Сильнее округляйте губы» /7, 58/), ни в узком, ни в широком, ни в очень, ни в очень-очень-очень широком смыслах абсолютно никакого отношения НЕ ИМЕЕТ ни к звуку (в нашем случае – к звуку речи) в целом, ни к составляющим его элементам в частности!!!

Так, подъём языка не входит в структуру известных свойств звука: данное положение артикуляционного аппарата не является ни высотой, ни громкостью, ни тембром, ни длительностью звука!!!
Параллельно этому подъём языка не входит в структуру физических характеристик звука: данное положение артикуляционного аппарата не является ни частотой колебаний, ни их амплитудой, ни вторичными колебаниями основного тона, ни продолжительностью звучания во времени!!!

Проще говоря, любое положение артикуляционного аппарата – ЭТО НЕ ЗВУК!!! Исходя из этого, все положения артикуляционного аппарата не являются никакими элементами истинного звука ни сами по себе, ни объединённые в любые комплексы! А потому характеризовать звуки в тех категориях, которые описывают совсем не звуки просто нелепо! Но нелепость – это второе имя нашего официального языкознания!

Итак, если то, что в лингвистике описывается при помощи артикуляционной терминологии, не является звуком (в том числе – не является звуком речи), то что же оное представляет собой на самом деле? В этом случае мы имеем дело с принципиально иной лингвистической единицей, входящий в кинетическую (артикуляционную) систему-носитель языковой информации. Далее мы будем именовать её кинемой.

Кинема – языковая единица, представляющая собой сочетание элементов, в основу которых положены фиксированные и динамические положения (движения) артикуляционного аппарата, и предназначенная для создания условий, в которых осуществляются колебания окружающей среды, воспринимаемые носителями языка как звук речи.

Примечание № 1: термин кинема заимствован нами из работ И.А. Бодуэна де Куртенэ. Иван Александрович обозначал им представления о действиях артикуляционного аппарата. Тем самым ещё в позапрошлом веке он пытался показать некое отличие единиц порождения речи от единиц восприятия речи... Но в реальности существуют не только представления об артикуляционных действиях, но и сами артикуляционные действия, которые требуют соответствующего обозначения. И для обозначения этих действий никак не может быть использован термин ЗВУК!!!, при условии, что мы находимся не в зазеркалье... (Примечание № 2: но мы-то действительно находимся в зазеркалье, в котором могут происходить самые невероятные вещи...).

Прямым доказательством реального существования кинемы является наличие в теории тех самых двух принципиально различных классификаций лингвистических единиц, в основе которых
а) лежат принципиально разные «строительные элементы»,
б) которые имеют принципиально разные свойства,
в) которые имеют различные теоретические описания, включая принципиально разную терминологию,
г) для оперирования которыми в итоге используются принципиально разные психофизиологические механизмы!

При всём при этом все положения артикуляционного аппарат прекрасно выявляются, хорошо контролируются и (самое главное) измеряются! А потому даже официальная наука однозначно признаёт, что эти положения не обладают акустическими свойствами, что, тем не менее, позволяет принципиально разные языковые явления именовать ЗВУКАМИ!!! Что ж: очень мощная, явно научная, истинно концептуальная концепция...

Однако не в концептуальной, а в реальной языковой действительности и легко выявляемая кинема, и столь же легко выявляемый звук речи подпадают под определение единиц, входящих в непересекающиеся между собой системы-носители языковой информации /3/.

Ранее мы писали, что непересекающиеся единицы – это лингвистические единицы, входящие в разные системы-носители языковой информации, которые имеют различную природу реализации и предназначены для восприятия разными чувственными анализаторами. Подчеркнём ещё раз: в отличие от  пассивного оперирования звуками речи активное оперирование кинемами осуществляется при помощи принципиально различных психофизиологических механизмов, явно отличных от механизмов восприятия речи...

Подчеркнём двойной чертой и то, что непременным условием взаимодействия непересекающихся систем-носителей языковой информации является наличие явления, которое подпадает под определение импликации /2/. При соответствующем желании нетрудно убедиться, что импликация – вовсе не экзотический термин, введённый нами в теоретическое описание ради придания некой публикации наукообразной формы, а реальный механизм языковой деятельности. При этом в данной деятельности имеют место не единичные случаи импликации, а целые цепочки подобных причинно-следственных связей.

Так, в анализируемом нами случае, если имеет место определённое положение артикуляционного аппарата, то следствием этого будет возникновение соответствующих колебаний окружающей среды; если имеют место определённые колебания окружающей среды, то в процессе восприятия они вызывают у человека соответствующие биоэлектрические реакции; если имеют место определённые биоэлектрические реакции, то носитель языка оценивает их как соответствующий звук речи...

Любой непредвзятый анализ наглядно демонстрирует, что между кинемой и звуком речи пролегает дистанция огромного размера...

Таким образом, в речевой деятельности мы легко выявляем несколько элементов (несколько принципиально различных «материальных» уровней). В том числе: положения артикуляционного аппарата (подъём языка, округлость губ и т.п.); механические колебания окружающей среды (частота, амплитуда, наличие вторичных колебаний основного тона, продолжительность колебаний); итоговое субъективное восприятие данных объективных колебаний (высота, громкость, тембр, длительность).

Доказательством существования кинетической системы-носителя языковой информации и единиц, входящих в структуру данной языковой системы, помимо реального наличия подобной системы и помимо наличия у тех, кто величают себя теоретиками, глаз, которым они совершенно не верят, являются различные другие факты...

Поэтому поводу у М.Р. Львова находим: «Большинство людей не ограничивается знанием одного языка, они в той или иной степени обращаются ко второму… Возникает двуязычие, или билингвизм… Типы двуязычия подразделяют по разным основаниям. Так, по числу усвоенных действий различают рецептивный и продуктивный типы. Рецептивный билингвизм обеспечивает только восприятие, нередко – восприятие лишь письменного текста: билингв может прочесть текст на втором языке, со словарём или без словаря, но свободно говорить не умеет. Продуктивный билингвизм предполагает не только чтение, но и свободную речь: билингв продуцирует речь на неродном языке, строит фразу, правильно произносит и пр.» /6, 36 – 37/.

Согласно нашим чуждым научному зазеркалью представлениям, если бы звуковой строй обслуживался бы только одним видом языковых единиц, каковыми являются звуки речи, то, услышав и уяснив, хотя бы некоторые слова, человек мог бы осуществлять и все виды операций с использованием данных языковых единиц, то есть мог бы не только воспринимать, но и порождать текстовые сообщения!!! Однако практика не подтверждает это!!! Чтобы овладеть восприятием звуков речи, любой носитель языка овладевает сначала одной операционной системой, необходимой для осуществления данного вида деятельности!!! Чтобы овладеть артикуляцией, любой носитель языка должен овладеть совершенно иной операционной системой, применяемой уже в данном виде деятельности!!! В итоге же всё это является доказательством соответствующей самостоятельности (стопроцентной самостоятельности) данных лингвистических единиц!!!

Наши выводы:
- Одни из главнейших выводов «Основ единой теории мышления» (соответственно и настоящих комментариев): звуком речи не может быть то, что не звучит!
- Утверждение и приумножение обратного предыдущему выводу является абсолютно антинаучным.
- Чёткое отграничение кинем от звуков речи теоретически должно привести и к устранению путаницы между артикуляционной и акустической терминологией.
- Современная теоретическая лингвистика представляет собой клубок догм, которые мешают развитию языкознания.

Кстати, (согласно нашим антизазеркальным представлениям) характеризовать звуки речи в артикуляционной терминологии всё-таки можно, но при этом необходимо уточнять, что, например, [а] – импликативно будет звуком нижнего подъёма языка и среднего ряда образования. Подобная характеристика всего лишь показывает, что определённому виду артикуляции соответствует звук строго определённого качества.

Далее же всё следует по законам жанра, то есть по законам реального зазеркалья...

Статья написана по материалам монографии «Белоусов А.В.  Основы единой теории мышления. Часть I. Язык и мышление. – Тула, 2006».

 

Список использованной литературы

 

1. Белоусов А.В.  Законы обращения абсурда. – http://bav005.narod.ru/index47.htm ;
2. Белоусов А.В.  К вопросу об измерении звука. – http://bav004.narod.ru/zametka_6.htm ;
3. Белоусов А.В.  К вопросу о языковой системе. – http://bav004.narod.ru/zametka_3.htm ;
4. Белоусов А.В. Основы единой теории мышления. Часть I. Язык и мышление. – Тула, 2006. – 864 с.;
5. Голямина И.П. Звук // Большая советская энциклопедия. – http://enc-dic.com/enc_sovet/Zvuk-18005.html ;
6. Львов М.Р. Введение в науку о языке // Русский язык. Учеб. для студентов пед. ин-тов по спец. № 2121 «Педагогика и методика нач. обучения». В 2 ч. Ч. I. Введение в науку о языке. Русский язык. Общие сведения. Лексикология современного русского литературного языка. Фонетика. Графика и орфография / Л.Л. Касаткин, Л.П. Крысин, М.Р. Львов, Т.Г. Терехова; Под ред. Л.Ю. Максимова. – М.: Просвещение, 1989. – С. 6 – 43.
7. Панов М.В. Фонетика // Современный русский язык: Учеб. для филол. спец. ун-тов / В.А. Белошапкова, Е.А. Брызгунова, Е.А. Земская и др.; Под ред. Белошапковой В.А. –  2-е изд. испр. и доп. – М.: Высш. шк., 1989. С. 40 – 121;

 

 

 

© Белоусов А.В., 2010 – 2014: Страница создана 26.03.2014. Последнее обновление 15.12.2014.   При использовании материалов сайта ссылка на http://bav004.narod.ru обязательна.

 

Рейтинг@Mail.ru Дивеевские чудеса исцеления Сайт о тульских баянистах и аккордеонистах Альтернативная психология, семиотика, лингвистика

 

 

Сайт управляется системой uCoz